[В начало сайта] [Список произведений] [Статьи о писателе] [Афоризмы]
[Сборник "Валтасар"] [Сборник "Перламутровый ларец"] [Сборник "Рассказы Жака Турнеброша"] [Сборник "Семь жен Синей Бороды и другие чудесные рассказы"]


Анатоль Франс. Остров пингвинов.

 
скачать    Начало произведения    КНИГА ПЕРВАЯ    Глава III    Глава IV    Глава V    Глава VI    Глава VIII    КНИГА ВТОРАЯ    Глава II    Глава IV    Глава V    Глава VI    КНИГА ТРЕТЬЯ    Глава II    Глава III    Глава IV    Глава V    Глава VI    Глава VII    КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ    Глава II    Глава III    КНИГА ПЯТАЯ    Глава II    Глава III    Глава IV    Глава V    Глава VI    Глава VII    КНИГА ШЕСТАЯ    Глава II    Глава III    Глава IV    Глава V    Глава VI    Глава VII    Глава VIII    Глава IX    Глава X    Глава XI    КНИГА СЕДЬМАЯ    Глава II    Глава III    Глава IV    Глава V    Глава VI    Глава VII    Глава VIII    Глава IX    КНИГА ВОСЬМАЯ    ПРИМЕЧАНИЯ

<< пред. <<   >> след. >>

     Глава VII
     
     ЗАКЛЮЧЕНИЕ
     
     Nunc est bibendum [1]. Освободившись от страхов, радуясь избавлению от столь великой опасности, правительство постановило отметить народными празднествами годовщину пингвинского возрождения и установления республики.
     На торжественной церемонии присутствовали президент Формоз, министры, члены палаты депутатов и сенаторы.
     Генералиссимус пингвинской армии явился в полной парадной форме. Его встретили приветственными кликами.
     Неся впереди черное знамя нищеты и красное знамя восстания, с выражением суровой снисходительности на лицах, прошествовали представители рабочих.
     Президент, министры, депутаты, высшие чины суда и армии снова принесли, от своего имени и от имени державного народа, древнюю клятву — жить свободными или умереть. Они решились принять эту альтернативу. Но предпочитали жить свободными. Затем были игры, речи, песни.
     После того как отбыли представители власти, толпа граждан растеклась медленными и мирными потоками, возглашая: "Да здравствует республика! Да здравствует свобода! Ату, ату монахов!"
     Лишь один случай, омрачивший этот прекрасный день, был отмечен газетами. Князь де Босено спокойно курил сигару на Лугу Королевы, когда появился кортеж правительственных экипажей. Князь подошел к карете, где сидели министры, и произнес громовым голосом: "Смерть республикашкам!" К нему кинулись полицейские, но он оказал им отчаянное сопротивление. Многих ему удалось сбить с ног, но все же он потерпел поражение от численно превосходящего противника, и его, оглушенного, покрытого синяками и ссадинами, опухшего, исцарапанного, словом, такого, что его не узнала бы и собственная жена, поволокли по праздничным улицам в темные недра тюрьмы.
     Суд занялся тщательным следствием по делу Шатийона. В здании Адмиралтейства были обнаружены письма, устанавливавшие, что одним из руководителей заговора был преподобный отец Агарик. Это немедленно вызвало взрыв общественного негодования против монахов; и Парламент принял, один за другим, целую дюжину законов, которые сокращали, уменьшали, ограничивали, разграничивали, упраздняли, пресекали и урезывали права, льготы, вольности, привилегии и доходы монахов, создавая для них многочисленные, весьма утеснительные препоны.
     Преподобный отец Агарик с твердостью перенес введение суровых законов, хотя они задевали и сильно ущемляли его самого, с твердостью перенес он и ужасное падение эмирала, сознавая к тому же, что сам был первопричиной этого. Отнюдь не собираясь покориться своей злой участи, он рассматривал ее как нечто преходящее. И уже строил новые политические замыслы, еще более дерзкие.
     Когда планы его достаточно созрели, он однажды утром пошел в Конильский лес. На ветке дерева посвистывал дрозд, ежик угрюмо перебирался через каменистую тропинку. Агарик шел большими шагами, что-то бурча себе под нос.
     Дойдя до порога лаборатории, где благочестивый предприниматель провел столько прекрасных лет за перегонкой золотистого ликера св. Орброзы, он увидел, что все кругом пусто и дверь заперта. Обогнув постройку, он обнаружил позади нее преподобного Корнемюза, который взбирался, подоткнув свое монашеское одеяние, по лестнице, прислоненной к стене.
      — Это вы, дорогой друг? — произнес Агарик. — Что вы здесь делаете?
      — Сами видите, — слабым голосом ответил конильский монах, обратив на него страдальческий взор. — Возвращаюсь к себе домой.
     Красные глаза его уже потеряли свой победоносный рубиновый блеск; в них тускло светилась печаль. Лицо утратило благодушную округлость. Лысая голова уже не очаровывала взгляда своей безупречно гладкой поверхностью: трудовой пот и какие-то лихорадочные пятна нарушали ее неоценимое совершенство.
      — Не понимаю, — сказал Агарик.
      — Что же тут непонятного? Пред вами — последствия вашего заговора. Подпав под действие множества законов, я, правда, большинство из них сумел обойти. Но все же от некоторых сильно пострадал. Эти мстительные люди закрыли мои лаборатории и склады, конфисковали мои бутыли, перегонные кубы, реторты, опечатали вход. Приходится теперь лазить через окно. Еле ухитряюсь время от времени извлекать тайком сок из растений при помощи аппаратов, которыми погнушался бы последний из виноделов.
      — Вы жертва преследований. Все мы подвергаемся им.
     Конильский монах провел рукою по лысине.
      — А я ведь говорил вам, брат Агарик, я ведь говорил вам, что ваша затея обратится против нас.
      — Это лишь временное поражение, — горячо возразил Агарик. — Оно вызвано совершенно случайными причинами; тут виновато просто-напросто неблагоприятное стечение обстоятельств. Шатийон — дурак. Сам себя утопил по собственной бездарности. Послушайте, брат Корнемюз. Нельзя терять ни минуты. Нужно освободить пингвинский народ, нужно избавить его от тиранов, спасти от самого себя, восстановить гребень Дракона, возобновить старый порядок. Добрый порядок, во славу религии, во имя торжества католической веры.
     Шатийон был плохим орудием, оно сломалось у нас в руках. Прибегнем к лучшему орудию. У меня есть на примете человек, способный уничтожить безбожную демократию. Это штатский. Имя его Гоморю. Пингвины от него без ума. Он уже предал свою партию за рисовую похлебку. Вот кто нам нужен!
     Уже в начале этой речи конильский монах влез в окно и втащил в него лестницу.
      — Знаю все заранее, — ответил он, высунув нос между створок. — Вы не успокоитесь, пока не добьетесь того, что мы все поголовно будем изгнаны из этой прекрасной, любезной сердцу, ласковой Пингвинии. Прощайте, да хранит вас милость господня!
     Агарик, стоя перед стеною, стал заклинать своего дражайшего собрата, чтобы тот выслушал его:
      — Не пренебрегайте собственными интересами, Корнемюз! Пингвиния в наших руках. Много ли требуется, чтобы завладеть ею? Еще одно усилие... еще небольшое денежное пожертвование, и...
     Но, не слушая больше, конильский монах убрал свой нос и закрыл окно.
     
     [1] Теперь надлежит пить (лат.).
     
     

<< пред. <<   >> след. >>

Анатоль Франс: Биография и творчество.